Консультации

Я попала на прием к Павлу Сергеевичу, хочу вкратце описать свои впечатления. С самого начала я боялась, что мне не понравится терапевт, и соответственно не возникнет контакта, и боялась самой процедуры. Ни то, ни другое не подтвердилось. Павел Сергеевич очень приятный человек, и страх после начала сеанса сам собой улетучился.

Я находилась в полном сознании, но перед внутренним взором сразу начали возникать какие-то картинки, которые становились то более явными, то менее. И в течение всей сессии ответы на некоторые вопросы терапевта возникали сразу же, до того, как я об этом думала.

Я увидела звездное небо, и почувствовала, что я стою босиком на земле. Точнее почувствовал т.к. я оказалась мальчиком. Откуда-то всплыло имя – Миша. Дело было примерно в середине 19 века, где-то на юге России. Под руководством Гынгазова я прожила основные эпизоды этой жизни, прочувствовав момент смерти. Потом я видела еще два предыдущих воплощения – сначала я была еврейкой Марьям где-то в Палестине, а до этого индийской танцовщицей при храме, по имени Дэви. Имена всплывали сами собой, ниоткуда.

Судьбы у этих людей были разные, однако ярко прослеживался один общий признак – мечтательность и тяга к путешествиям. Я и в этой жизни такая!

Какие-то моменты этих жизней я видела и ощущала ясно, какие-то моменты не улавливала. Очень ясными были моменты смерти . их я чувствовала физически. Марьям умерла от сердечного приступа – я почувствовала три укола в сердце, а Дэви умерла мгновенно, просто упала как подкошенная. Когда я это рассказывала, у меня сильно заболела голова, и мы решили, что у нее разорвался сосуд в головном мозге. При всем при этом, в самой смерти не было ничего страшного, а наоборот, приятное ощущение свободы и счастья.

Мне казалось, что прошло минут 40, а на самом деле 2 часа. Могу сказать, что этот опыт я считаю очень интересным и полезным, некоторые моменты в своей жизни стали мне более понятными.

Я впервые сталкивался с этой тематикой здесь, и, поскольку все мои каналы всегда открыты для эксперимента, решил попробовать регрессионную терапию на себе. Мною двигало скорее любопытство, чем возможность выравнивания каких-то потаенных краев моей психосоматики.

Итак, легко ли «быть прошлым»? Однозначно, да. Ведущий в данном эксперименте Павел Сергеевич оказался человеком, легко располагающим к себе. Поскольку речь не шла о впадении в транс, и ход событий контролировал я, отвечая всего лишь на спокойные вопросы ведущего, то страха не испытывал во время сессии.

Из первоначальной темноты, я попал на сцену практически силой воли – у меня было сильное желание раздвинуть занавес, отделивший меня от сцены, где я видел себя ведущим танцором. Далее я шел по лабиринту воспоминаний, и кадры появлялись сами собой. Ведущий только направлял меня по основным моментам жизни. Я не испытывал внутреннего сопротивления, и никогда не следовал подсказке если это давалось каким-то усилием. Все происходило без принуждения и напряжений. Были моменты зацикленности, когда трудно было идти назад. Такое произошло в момент увиденной мною смерти. Душа в виде шарика вылетела вспышкой, и оставалось только жалеть оставленное тело – возврат в то прошлое стал невозможным.

Что можно сказать об эксперименте? Времени не жалко, потому что время прошло незаметно. Как я понимаю, это общее ощущение у испытуемых. Безусловно осознаю некоторое сходство с жизнью того героя. А насчет терапевтического эффекта – кажется, многомесячная боль в мышцах левой руки отошла. Я не спешу утверждать, что это связано именно с прохождением сеанса, но исключать такую возможность тоже не стану. Опыт положителен если польза есть, но веры еще нет – вот мой девиз по жизни, поэтому я удовлетворен экспериментом.

Мой сеанс регрессионной терапии включал в себя ключевые сцены из жизни средневекового городского стражника, его смерть и посмертные воспоминания – пребывание в некоем самоосознающем пространстве в период между воплощениями.

До сеанса у меня не было особых ожиданий или выраженных стремлений как-то использовать новую информацию. Скорее, имел место познавательный интерес – получится ли у меня войти в нужное состояние сознания, увижу ли хоть что-то, как именно буду получать информацию и тому подобное.

Однако воспринятое вышло очень далеко за пределы просто интересной информации и безусловно изменило многие мои взгляды и подходы, позволив сделать шаг в сторону развития собственной личности и представлений о мироздании.

Воспринятая на сеансе жизнь одновременно воспринималась и с позиции проживающего ее человека, и с позиции стороннего наблюдателя, лежащего на кушетке в кабинете.
С одной стороны, было полное включение в происходящие события, переживания – включение, сопровождаемое полным спектром восприятия и реакций, включая и тактильные ощущения тела, и визуальные образы, и слух. Проживаемые эмоции также вызывали соответствующие отклики, например, слезы или смех.

С другой стороны, в любой момент времени оставался и отстраненный наблюдатель, свободный от эмоций и переживаний, который мог обобщать получаемую информацию, сравнивать, анализировать и делать выводы.

Участие Павла Сергеевича помогало двигаться по сценам и удерживать две этих позиции. Полученный в результате сеанса опыт крайне для меня важен и вдвойне ценен тем, что это не фильм, не книга и не какие-то абстрактные умствования, никак не соотнесенные с реальной жизнью, но наоборот, это живое переживание, ничем не уступающее подобным переживаниям из моей обычной жизни. И потому этот опыт был воспринят крайне остро и неизбежно привел к множеству вполне реальных позитивных сдвигов в жизни.

Безусловную практическую значимость имеют также воспоминания о посмертном опыте. Являясь по сути трансцендентными переживаниями, подобные состояния многое меняют (или подтверждают) в мировоззрении и философии жизни. На мой субъективный взгляд, меняют в лучшую сторону.

У меня была травма, связанная с отсутствием отца. В реальной жизни мои родители разведены, а в регрессионной практике – отец ушёл на войну. В обоих случаях, как справедливо заметил светлый человек Павел Сергеевич, мать постаралась перевести стрелки на отца: типа, вот если б папаня твой не испарился, всё бы было лучше.

И я с этим фактом ношусь уже полжизни, как с писаной торбой. И так я его выковыривала, и эдак – всплывает и всплывает, и ничего не помогает. Всё уже пробовала. А схлопнулось только здесь. Даже смешно. А помогло реальное ощущение человека: его одежда, его запах, его борода, как он меня подбрасывает. Шапка войлочная. И я вдруг чётко поняла, что этот человек никакой не предатель, и нас обоих надули.

Вообще-то в реальной жизни я переживала этот момент намного серьёзнее, чем я это здесь рассказываю. Это была настоящая проблема, которая очень многое оттягивала на себя и не хотела уходить никакими средствами...